Петр Киле - Свет юности [Ранняя лирика и пьесы]

Сцена словно отодвинулась вглубь.

    Восемь лет, восемь лет    Близко, рядом, бок о бок.    Вспоминаю твой ранний свет.    Он был скован и робок.

    Ты качалась, как деревцо.    Ты боялась всего, как ребенок.    Говорила, некрасиво лицо,    Точно гадкий утенок.

    Не состарили тебя года.    Ты сегодня светлей и прелестней.    Ты была год за годом всегда    Моей зреющей песней.

    Восемь лет, восемь лет —    Сроки малые, сроки большие.    Это в нас тот раскованный свет    Светоносных лет России.

ИНЕССАНам негде было жить.

ДМИТРИЙ                                       И в ОзеркахСнимали комнату.

ИНЕССА                                  Как странно, тыВ то время не писал стихов…

ДМИТРИЙ                                                     Да, странно.

    Жили бедно, жили скучно,    Жили весело и легко!    И восходит, как солнце, беззвучно    Золотое далеко.

    Там качаются сосны, качаются…    Снег. Весна. Озерки.    Отчего это скоро кончается —    День и детство, кино и коньки,

    И застенчивая доверчивость,    Упоительный трепет губ…    Все прошло. Делать нечего.    Ты был счастлив и очень глуп.

ИНЕССАПослушай, неужели все прошло?

Подходит Вадим и опускается на песок. Инесса живо вскакивает, всем своим видом отвечая отрицательно на свой вопрос. Она медленно, чувствуя каждый изгиб и поворот своего молодого сильного тела, уходит в сторону.

ВАДИМГригорий твой, прости меня, смешон.

ДМИТРИЙСмешон? Как я, как ты, мы все смешныеСо стороны, когда в другого глядя,Мы узнаем в другом свои черты,Как в зеркале кривом.

ВАДИМПо-твоему, жизнь — комната для смеха?

ДМИТРИЙНет, комната для смеха — слепок с жизни,Как всякий мертвый слепок неуместный.

ВАДИМВозможно, ты и прав.

ДМИТРИЙ                                        Вполне возможно.Ты что-то мне хотел сказать о брате.

ВАДИМПриехал, привыкал пока, ГригорийГлядел ягненком, нежным и послушным.Его Инесса приласкала, НинаНаверное влюбилась…

ДМИТРИЙ      (вскакивает на ноги)                                        Невозможно.

ВАДИМ       (тоже поднимается)Теперь на всех кидается, как волк,Один за всех и правда и закон.Он судит обо всем, о чем едва лиПонятие имеет. НедоволенЛюдьми и жизнью…

ДМИТРИЙ                                    Все мы таковы.Все люди словно вдруг заговорилиО мире, о правительствах, о фильмах,О модах и о боли в животе…

ВАДИМДа, да, особенно старушки. Жуть!

ДМИТРИЙА если воцаряется молчанье,Молчанье кажется укором стыдным, —Включают радио и телевизор,Чтоб с детским видом слушать глупый вздор.

ВАДИММолчать мы разучились, это правда.

ДМИТРИЙМы думать научаемся, вот правда!Бежим мы общих мыслей и своеХотим сказать. Свое — ведь это жизнь,Конкретный человек, каков он есть.Оттенки, отклоненья неизбежны,Что прежде мы ошибками считали.А это те волшебные чуть-чуть,Душа живая в человеке, жизнь —В искусстве.

ВАДИМ                       Но нельзя нам не признаться,Что где-то начинаются ошибки,Прямая ложь в оттенках, отклоненьяхЖивой души.

ДМИТРИЙ                        Нестрашно. Глупость судитТут без разбора: жизнь как цепь ошибок.Так судишь ты, Вадим. Григорий тоже…Ну да, в вас много общего, недаромТак бешено не нравитесь друг другу,Друг другу вы ужасно как смешны.

ВАДИМ      (оторопел)Благодарю.

ДМИТРИЙ                     Пожалуйста всегда.Вы оба недовольны нашей жизньюС оглядками назад, то есть на Запад.

ВАДИМПо-твоему, у нас все хорошо?

ДМИТРИЙВопрос твой глуп. Все хорошо в могиле.Водой тебя зальет, твои останкиЕст крыса белая… Все хорошо!

ВАДИМНет, нет! Ты отвечай по существу.

ДМИТРИЙУ существа есть сущность и одежда.Есть день рожденья и законы роста,И гибели…

ВАДИМ                     Так говорит марксизм.

ДМИТРИЙТы сущности не понял. Но затоОдежда-мишура тебя прельстила,Равно и нагота журнальных женщин…Нет, нет, безнравственно все это, знаешь,Противно.

ВАДИМ                   Слышал, слышал и не раз.Я был бы рад, как ты, легко и вольноСмотреть на нашу жизнь. Все хорошо.Как будто не было ни фальши фраз,Ни страшной лжи, ни казней без суда…Расстрелы! Концлагеря в Сибири!

ДМИТРИЙ         (тихо)                                                                Были!Но знаешь ли, стенать и отрицатьВсего, что было, это — прежний путьОдностороннего сознанья. Жизнь,Всю полноту бездонной жизни, вот! —Что нужно принимать… чтобы кое-чтоПонять в ней.

Подходят Инесса и Нина. Григорий следует за Ниной, как тень.

ИНЕССАДовольно, Дмитрий!

НИНА                                     Есть охота!

ВАДИМ                                                           ПитьОхота!

ДМИТРИЙ             Это все? Причем тут я?

Все направляются к палатке.

НИНА      (прыгает на одной ноге)Ты наступил мне на ногу, Григорий.

ГРИГОРИЙ      (полный нежности)Прости пожалуйста, я не заметил…

ВАДИМ      (тоже скачет на одной ноге)Ну, ничего себе, мужским ботинкомО женскую босую ножку…

ИНЕССА                                                Дмитрий!Смотри, наверно, будет дождь.

ДМИТРИЙ                                                      Да. Будет.

ИНЕССА        (Нине)Сейчас мы поедим и будем спать.Под дождик спится хорошо.

НИНА         (грустно)                                                     Инесса,У нас свиданье.

ИНЕССА                             Ну, что же ты?

НИНАИнесса, я не знаю ничегоЗаранее.

ИНЕССА                 Пожалуй, это лучше.

НИНАТы думаешь? Ну, ладно. Им — ни слова.

Сцена девятая